Антарктида

Гипотеза о существовании Terraincognita Australis  — богатой и плодородной земли в южных широтах планеты высказы­валась еще древнегреческими мыслителями. Христофор Колумб до конца своих дней был убежден, что этот материк занимает 6/7 площади известной суши. Испания и Португалия — общепризнанные морские державы средних веков, в 1494 г. даже заключили договор о разделе этой никем не открытой земли. Ре­зультаты плаваний в XVI—XVII вв. в Атлантическом, Индийском и Тихом океанах все больше отодвигали к югу возможные границы неизвестной земли. Новый всплеск интересов к этой земле возник в 1663 г. после опубликования в Париже отчета о плавании в 1503— 1510 гг. капитана Гонневиля, в котором приводились сведения о месторасположении данной земли в районе 50° ю. ш. Однако ни­каких прямых доказательств и особенно картографических мате­риалов в отчете не приводилось. Но, несмотря на мифилогические основы доказательств существования Земли Гонневиля, Франция все же объявила ее своей собственностью. Отправив на поиски этой земли несколько экспедиций, французы смогли открыть в этих широтах лишь одинокие острова.

В 1761 г. выдающийся русский ученый-энциклопедист М. В. Ломоносов опубликовал в Трудах Шведской академии наук свой статью «Мысли о происхождении ледяных гор в северных морях», в которой он разработал классификацию морских льдов и объяснял природу происхождения айсбергов. Их наличие в отк­рытом море должно было указывать на непосредственную бли­зость высоких ледяных берегов. Через два года была издана егокнига «Первые основания металлургии или рудных дел», где автор объяснял большее количество айсбергов в Южном полушарии по сравнению с Северным наличием на юге обширного ледяного континента, занимающего приполюсное положение. На основании космографи­ческих факторов М. В. Ломоносов пред­положил крайнюю суровость климата неизвестного южного материка.

Среди тех ученых и мореплавателей, которые считали, что у Южного полюса нет никакой земли, был и известный ка­питан Британского Адмиралтейства Джеймс Кук. В 1772—1775 гг. он на двух парусных судах «Резолюшен» и «Адвенчер» совершил кругосветное плавание в высоких широтах Южного полушария, неоднократно пересекая южный поляр­ный круг, а в январе 1773 г. достиг реко­рдной для того времени широты — 71° 10' ю. ш.

В своем дневнике Дж. Кук написал: «Я обошел океан Южного полушария на высоких широтах и совершил это таким образом, что неоспоримо отверг возмож­ность существования материка, который если и может быть обнаружен, то лишь близ полюса, в местах, недоступных для плавания». Таким образом, окончатель­но была развенчана мечта о существова­нии богатой населенной земли в умерен­ных широтах Южного полушария: суро­вый континент мог находится лишь вблизи самого полюса и представлял со­бой не новые богатые территории, а только царство льда и холода. Результаты плавания Дж. Кука почти на полвека ос­тановили интерес к поиску шестого кон­тинента планеты.

Экспедиция Ф. Ф. Беллинсгаузена и М. П. Лазарева совершила кругосветное плавание вокруг неизвестного Южного ледяного материка, девять раз непосред­ственно подходя к его ледяным берегам высотой от 20—30 м. Только в одном слу­чае они увидели горный массив, свобод­ный ото льда. Этот участок континента получил название Земля Александра I. В ходе плавания в юго-восточной части Тихого океана был открыт большой ост­ров, практически полностью покрытый льдом, которому было дано имя основа­теля российского флота — императора Петра Первого.

Корабли экспедиции в 1820 г. дважды приходили в австралийский порт Сид­ней. Во время второго захода в сентябре Ф. Ф. Беллинсгаузен получил большую почту из России, а также письмо военно­го атташе Генконсульства России в Бра­зилии. В этом письме приводилась очень интересная информация о том, что в феврале 1819 г. английский капитан Уильям Смит на своем судне «Уильяме», огибая мыс Горн, направил свой корабль южнее обычного пути судов в этих водах и встретил на юге землю. Вернувшись, он рассказал о своем открытии (купцу — ин­женеру Мирсу). Последний написал статью и опубликовал ее в журнале с приложением карты капитана Уильяма Смита, на которой было изображено два массива суши. Эту статью увидел капи­тан английского военного судна «Андромаха» Ширреф, который, заинтересовав­шись открытием, зафрахтовал бриг «Уильлмс» для уточнения местоположе­ния новых открытых земель. Руководи­телем экспедиции был назначен Э. Брансфилд, а владелец судна капитан У. Смит пошел на нем в качестве штурмана. Британская экспедиция установила, что У. Смит видел группу островов, назван­ных в дальнейшем Южными Шeтландски­ми, так как они находились на той же широте, что и Шотландские острова Се­верного полушария. К юго-западу от них английские моряки увидели за зоной ль­дов и айсбергов берега, покрытые сне­гом. Из-за очень плохих погодных усло­вий Э. Брансфилд и его спутники не смогли составить точную карту увиден­ной ими суши. Скорее всего речь шла о заливе, глубоко вдающемся в обширный массив суши. Военный атташе предложил Ф. Ф. Беллинсгаузену проверить откры­тие англичан и уточнить их данные.

После открытия острова Петра I и Зем­ли Александра I шлюпы «Восток» и «Мирный» направились в южную часть пролива Дрейка.

В середине января 1821 г. суда подошли к архипелагу, состоящему из островов, вытянутых с запада на восток. Эти остро­ва отсутствовали на навигационных кар­тах, поэтому участники экспедиции опи­сали их и по предложению Ф. Ф. Белли­нсгаузена им были присвоены имена ис­торических мест, прославивших русское оружие в недавней войне с Наполеоном: Бородино, Березина, Малоярославец, Полоцк, Лейпциг, Ватерлоо... Впослед­ствии оказалось, что это была та же груп­па островов, которую в 1820 г. описала экспедиция Брансфилда. В известном письме российского военного атташе в Бразилии не приводились данные о ре­зультатах экспедиции Брансфилда и, ес­тественно, российские моряки не могли знать, были ли острова положены на кар­ту британской экспедицией. Вот почему на современных российских и иностран­ных навигационных картах встречаются различные названия групп Южно-Шотландских островов.

30 (17) января 1821 г. вблизи припайно­го льда острова Ватерлоо (британское название — Кинг Джорж) с флагманского судна экспедиции увидали небольшой зверобойный бот под американским флагом. К нему был направлен гребной ялик и вскоре на палубу «Востока» под­нялся молодой американский капитан Н. Палмер. В беседе с Ф. Ф. Беллинсгау­зеном он рассказал, что несколько десят­ков зверобойных судов работает к югу от Южной Америки под британскими и американскими флагами в поисках леж­бищ тюленей и котиков. Зверобои тща­тельно скрывают друг от друга места рас­положения таких лежбищ, поэтому не заинтересованы в новых географических открытиях и распространении столь важ­ной для себя с экономической точки зре­ния информации. Он рассказал Белли­нсгаузену, что если и встречал к югу от тех островов, у которых они находились в данный момент, другие земли, то не при­давал этому никакого значения, если на них не было объектов промысла. «В этой Богом проклятой стране камней и льда нет ничего интересного» — заявил Н. Палмер.

Именно после этой встречи Ф. Ф. Бел­линсгаузен вновь обратился к письму российского атташе из Бразилии. Его интересовала не сколько роль первоотк­рывателя, сколько роль исследователя, полагающегося только на факты, поэто­му он сосредоточил дальнейшие изыска­ния на описи Южных Шетландских ост­ровов. В дальнейшем некоторые запад­ные историки придавали ключевую роль встречи Ф. Ф. Беллинсгаузена и Н. Палмера, так как они считали, что российс­кий капитан получил от своего америка­нского коллеги копию карты с отметка­ми побережья, расположенного к югу от Южно-Шотландских островов. По аме­риканским источникам, Палмер увидел неизвестные ранее земли 17 ноября 1820 г., то есть практически через 10 ме­сяцев после того, как российские моряки увидели ледяной берег Южного поляр­ного материка, правда, в другом районе. По датам ближе всего совпадают откры­тия российской экспедиции (29 января 1820 г.) и британской экспедиции Бранс­филда (30 января 1820 г.). Однако еди­ничное открытие участка берега не дает оснований полагать о размерах этой зем­ли. Российская экспедиция девять раз подходила к берегам неизвестного мате­рика, и приблизительно определила его фрагментарное очертание и поэтому имела все основания заявить об его отк­рытии. Но врожденная честь морского офицера Российского флота — скромность и сдержанность не давали возмож­ности предаваться эмоциям, а заставляли верить только фактах и ничему, кроме фактов.

Потребовалось еще много исследова­ний других стран, для того чтобы соста­вить хотя бы приблизительную карту очертаний берегов шестого материка пла­неты. Такая карта была подготовлена по результатам работ многих экспедиций лишь в 1886 г. Впервые она была предс­тавлена руководителем британской экс­педиции на судне «Челленджер» Дж. Меррем на заседании Шотландского географического общества в Эдинбурге. Дж. Меррем также принадлежит автор­ство нового географического термина «Антарктика» — земля, противоположная Арктике. На карте был подробно предс­тавлен маршрут экспедиции Ф. Ф. Бел­линсгаузена и М. П.Лазарева. В 1889 г. Дж. Меррем издал вторую, более точную карту Южной полярной области, обозна­чив маршрут плавания русских моряков.

06 августа (24 июля) 1821 г. шлюпы «Вос­ток» и «Мирный» возвратились в Кронштадт. Продолжительность плава­ния составила 751 день. Из них на якор­ных стоянках - 224 дня, а под парусами — 527 дней. Быстро отшумели приветствия, и для большинства участников экспеди­ции продолжились суровые флотские будни. Ф. Ф. Беллинсгаузену был пре­доставлен продолжительный отпуск, ко­торый он по личному поручению Алекса­ндра I посвятил написанию подробного отчета об экспедиции. Автор не обладал литературным слогом, ему ближе был знаком язык коротких рапортов и прика­зов, поэтому рукопись на долгие годы попала на редактирование в аппарат Ад­миралтейства. Редактором рукописи был назначен член Ученого совета Морского министерства России Л. И. Голенищев-Кутузов. Он приложил много «стараний» по исправлению слога, но при этом часто искажалась суть оригинального текста. Понимая, что российский бюрократи­ческий аппарат занялся своим привыч­ным делом, другой участник экспедиции — астроном профессор И. М. Симонов издал две короткие брошюры «Слово об успехах плавания шлюпов «Восток» и «Мирный» в 1819, 1820, 1821 годах» и «Астрономические и физические наблю­дения профессора Симонова, сделанные во время путешествия его на шлюпе «Восток». Редактирование рукописи Ф. Ф. Беллинсгаузена и принятие реше­ния о ее публикации крайне затягива­лось. Только после личного вмешатель­ства Николая I удалось выделить для этих целей средства и в 1831 г. издать книгу «Двукратные изыскания в южно­полярном океане и плавание вокруг све­та...» Дополнением к монографии стал «Атлас», в котором содержались карты, рисунки и литографии. Многолетняя за­держка столь важной в геополитическом смысле монографии, безусловно, отрази­лась на дальнейшем международном признании выдающегося открытия рус­ских моряков.

Плавание шлюпов «Восток» и «Мир­ный» к берегам неизвестного тогда анта­рктического континента были яркой страницей звездного периода Российс­кого флота, когда Россия стала настоя­щей океанской державой. Причиной то­му была активная деятельность Российс­ко-Американской торговой компании. При содействии русского правительства она организовала с 1804 по 1840 год 25 экспедиций, в том числе 15 кругосвет­ных. Результаты первой русской антарк­тической экспедиции дали импульс для подготовки новых исследований этого региона. В 1829 г. И. Ф. Крузенштерн представил начальнику морского штаба проект экспедиции в Южный полярный океан, но он был отклонен. С одобрения отца в 1833 г. подобный проект был представлен П. И. Крузенштерном. Но его ждала та же судьба... Российская им­перия в тот период активно присоединя­ла и осваивала новые территории Сиби­ри, Крайнего Севера, Дальнего Востока, Камчатки и Русской Америки. Эффек­тивное управление столь гигантской тер­ритории было невозможно без активных действий торгового и военного флотов. Российский флот вырвался на океанские просторы из внутренних акваторий Бал­тийского, Черного и Белого морей. Поя­вилась блестящая плеяда флотоводцев, российские корабелы практически ни в чем не уступали своим европейским кол­легам. В первой половине XIX в. Россия достойно вошла в мировой пул океанс­ких держав. Теперь она стала сильна не только своей сухопутной армией — побе­дительницей Наполеона, но и флотом. К сожалению, развитие истории проходит не в одном направлении. Александр II, сменивший на троне Николая I, стал тя­готеть к континентальной геополитичес­кой доктрине. В стране началось бурное строительство железных дорог. В 1867 г. была продана Русская Америка. Значе­ние использования флота резко сократи­лось. Тяжелое поражение в Русско-ту­рецкой войне 1854—1855 гг. закончилось полным уничтожением Черноморского флота. Морякам оставалось ждать прихо­да новых правителей и новых времен.

В 1938 г. Франция официально объяви­ла свои территориальные претензии на сектор «Земли Адели». Франция присое­динила к своей метроголии острова Кер­гелен (1908 г.), Сен-Поль, Амстердам (1921 г.), Крозе (1949 г.). Не хотела оста­ваться в стороне от процесса раздела ан­тарктических территорий одна из веду­щих полярных держав планеты — Норве­гия. В 1930 г. она присоединила к терри­тории Королевства о. Буве, а в 1931 г. — о. Петра I. В январе 1939 г. король Норве­гии издал указ о присоединении к терри­тории государства антарктического «Сектора Буве». Он располагался между меридианами 20 з. д. и 45 в. д. Все выше­названные европейские страны в расши­рении своих территориальных владений использовали принцип их первооткры­вательства, абсолютно игнорируя резуль­таты работ первой русской антарктичес­кой экспедиции. Не желая отставать от стран Северного полушария, заявили о своих территориальных правах на Антарктиду и южноамериканцы - Ар­гентина и Чили. Пользуясь принципом наибольшей географической прибли­женности к Антарктике, они не желали мириться с британскими владениями вблизи своих южных континентальных границ. В июле 1939 г. Аргентина объяви­ла о создании «аргентинского сектора», расположенного между меридианами 25 и 74 з. д. южнее 60-й параллели. В ноябре 1940 г. бли­жайший сосед Аргентины — Чили, также объявили о владении «Чилийскими тер­риториями Антарктики» в секторе между 53° и 90° з. д., непосредственно примыка­ющими к южным границам метрополии. В февра­ле 1957 г. этот сектор был расширен но­вым указом правительства, которое дало ему имя «Территория Терро дель Фуэгро». Согласно новому указу теперь он располагался к югу от 46-й параллели до Южного полюса в тех же западных и вос­точных границах. Однако теперь он включал в себя Фолклендские о-ва, о. Южная Георгия, Южные Сандвичевы о-ва, Южные Оркнейские о-ва и Южные Шетландские о-ва.

А как же к дележу антарктической тер­ритории отнеслась наша страна? Прави­тельство СССР никогда не было безраз­личным к разделу шестого континента. В своей ноте к правительству Норвегии от 27 января 1939 г. СССР указал на неза­конность односторонних действий в от­ношении антарктических территорий и резервировал свои права на вопросы го­сударственной принадлежности в отно­шении территорий, открытых экспеди­цией Ф. Ф. Беллинсгаузена и М. П. Ла­зарева 1819—1821 гг. В докладе на общем собрании действительных членов Геогра­фического общества Союза ССР его пре­зидент — академик Л. С. Берг заявил: «Не надо забывать — и мы это подчеркиваем, что исторически за Россией и, по преем­ству, за СССР остается право приоритета открытия ряда земель Антарктики... Рос­сия никогда не отказывалась от своих прав, и советское правительство никогда и никому не давало согласия распоря­жаться территориями, открытыми рус­скими моряками». Такая позиция нашей страны вызвала озабоченность Великоб­ритании, Франции, Норвегии и Австра­лии, так как они предполагали, что СССР готовится (подать заявку) на свой суверенитет в Антарктике. Наша страна официально отказывалась признавать какие-либо территориальные претензии в Антарктике, резервируя за собой право претензий на весь Антарктический кон­тинент на основании правопреемника России — страны-первооткрывательницы этого материка («Правда» от 4 июня 1958 г.). В то же время СССР настойчиво предлагал обсудить приемлемый право­вой режим Антарктики с участием всех заинтересованных сторон международ­ного сообщества.

В этой обстановке потребовалась новая современная интерпретация исходных рабочих дневниковых и картографичес­ких материалов первой русской антарктической экспедиции. Литературно-выглаженный текст монографии Ф. Ф. Бел­линсгаузена давал большие возможности для оппонентов. В то же время британс­кие и американские историки смогли опубликовать рабочие материалы экспе­диций Брансфильда и Палмера только в 1948 и 1940 гг. соответственно.

Маршрут плавания Брансифлда, кото­рого Великобритания считает первоотк­рывателем Антарктиды, был опублико­ван по анонимным источникам из газет­ной публикации за 1821 г. В материалах Палмера (карта маршрута и судовой жур­нал) не приводилось никаких описаний открытой им земли и присвоенных ей ге­ографических названий. Иностранными авторами приводятся имена и других британских и американских мореплава­телей, претендующих на лавры первоотк­рывателей шестого континента. Однако в настоящее время не существует никаких фактологических доказательств того, что кто-то из британских или американских мореплавателей подходил к берегам Ан­тарктиды и видел ее в те времена.

В 50-е годы XX века вопрос доказатель­ства открытия Антарктиды экспедицией Ф. Ф. Беллинсгаузена и М. П. Лазарева перерос из чисто научного плана в госу­дарственно-политический. Трудную ар­хивно-аналитическую работу по сбору необходимых доказательств, включая оригиналы навигационных карт и вах­тенных журналов шлюпов «Восток» и «Мирный», сделал советский историк М. И. Белов. Скрупулезно изучая архив­ные материалы, он доказал, что российс­кие моряки были убеждены в том, что они неоднократно видели Южный по­лярный материк. Результаты своих ис­следований М. И. Белов опубликовал в 1962 г. в монографии «Первая русская ан­тарктическая экспедиция 1819-1821 гг. и ее отчетная навигационная карта».

В 1959 г. двенадцать стран — участниц Международного геофизического года (Австралия, Аргентина, Бельгия, Вели­кобритания, Новая Зеландия, Норвегия, СССР, США, Франция, Чили, ЮАС, Япония) приняли Договор об Антаркти­ке. Он вступил в силу в 1961 г. и во мно­гом снял напряженность в территориаль­ных спорах на Антарктическом конти­ненте и окружающих его островах и вод­ных пространствах, расположенных юж­нее 60 ю. ш. Договор «заморозил» территориальные претензии семи стран, заяв­ленных в XX веке. Эта уникальная юри­дическая формулировка позволила пол­ностью запретить любые новые претен­зии на территории в Антарктике и не раз­вивать в дальнейшем тот уровень госуда­рственного суверенитета, который ис­пользовали в «своих секторах» семь стран-территориалистов. В то же время некоторые из них пытаются даже в наши дни предпринимать определенные юри­дические действия по укреплению своего суверенитета. Так, пользуясь несоответ­ствием текстов Договора об Антарктике и Конвенции ООН по морскому праву, Австралия в октябре 2004 г. подала в Ко­миссию ООН по границам континен­тального шельфа заявку на владение ан­тарктическим шельфом, расположенным за границей 200-мильной зоны от исход­ных линий, примыкающим к «Австра­лийской антарктической территории». Россия квалифицировала эти действия как нарушение основных принципов До­говора об Антарктике, а именно — в рас­ширении своего суверенитета в этом ре­гионе. Таким образом, вопрос террито­риальных претензий в Антарктике время от времени продолжает возникать снова. Характерно, что в международном анта­рктическом сообществе США пол­ностью разделяют позицию Российской Федерации в отношении большинства обсуждаемых в системе Договора об Ан­тарктиде проблем, в том числе в отноше­нии расширения территориальных пре­тензий.

Россия (СССР) и США с начала осу­ществления своей деятельности в Анта­рктике исповедуют стратегию несектори-ального владения, а «эффективной окку­пации» наиболее перспективных с точки зрения научной, экономической и поли­тической практики Южной полярной об­ласти. Реализация такого подхода обеспе­чивается с помощью сети круглогодично действующих станций и сезонных поле­вых баз, а также регулярных плаваний ис­следовательских судов, полетов авиации и трасс санно-гусеничных походов. Так антарктические станции России распола­гаются в «британо-аргентинско-чилийс-ком секторе» (станция Беллинсгаузен), в «норвежском секторе» (станция Новола­заревская) и в «австралийском секторе» (станции Мирный, Восток, Прогресс, се­зонная полевая база Дружная-4). Это дает возможность не только проводить разно­образнейшие научные исследования раз­личных объектов живой и неживой при­роды Антарктики, но и эффективно влиять на процессы возможного расши­рения национального суверенитета дру­гих стран в этом регионе.

Плавание шлюпов «Восток» и «Мир­ный» в антарктических водах в 1819—1821 гг. стало не только воплоще­нием героизма и высочайшего професси­онального мастерства российских моря­ков, но и обогатило весь просвещенный мир величайшим географическим отк­рытием целого континента. Невозможно перестать удивляться тому, как совсем маленькие деревянные парусные шлю­пы, с ограниченными запасами продо­вольствия и снабжения, без средств свя­зи, при отсутствии навигационных карт и пособий на данный район, любых ви­дов страховки смогли осуществить опас­нейшее плавание в абсолютно неизвест­ных районах Мирового океана, выполн­яя при этом точные навигационные оп­ределения и гидрографические описа­ния. Эта работа была посильна только настоящим морякам. Прав был Ф. Нан­сен: «На деревянных кораблях плавают железные люди»...